Надо учиться переменам

Как предсказывать будущее без риска для общества?

 

 

 

Главный редактор журнала «Умное производство» Геннадий Климов рассуждает о природе нынешнего кризиса, о стратегии выживания в нем и о возможных путях выхода из создавшегося положения

 

О том, что Россию ждет серьезный системный кризис, мы на страницах нашего журнала говорим, начиная с 2012 года. В своих прогнозах мы используем теорию социальных длинных циклов. В экономике они проявляются в периодически повторяющихся кризисах, описываемых так называемыми «длинными циклами Кондратьева».

Российский и советский экономист Николай Кондратьев еще в 1920-е годы обнаружил чередование подъемов и спадов современной мировой экономики с цикличностью 48—55 лет. Изучая историческую эволюцию социальных систем, я обнаружил существование еще более длинных циклов, кратных циклам Кондратьева. По сути, реальность (и экономика как частный случай этой реальности) есть голограмма (наложение) друг на друга многих волн социальной истории различной амплитуды и длины. Понимание этих процессов открывает возможности по прогнозированию будущего. То есть мы приобретаем методологию достижения глобальной конкурентоспособности. В том числе экономической конкурентоспособности.

 

ПРОБЛЕМА – В ОТСУТСТВИИ МОТИВАЦИИ

 

О природе сегодняшнего кризиса мы часто беседуем с директором Института экономики РАН, членом корреспондентом РАН Русланом Гринбергом.

Руслан Семенович говорит:

– В современной экономической теории для анализа понижательной экономической динамики чаще используется понятие рецессии, под которой подразумевается снижение масштабов экономической деятельности в течение не менее двух кварталов. Затем, как правило, наступает фаза стагнации, когда падение останавливается, но и роста не происходит. Благодаря достаточно надежным средствам бюджетной и денежно-кредитной политики стагнация рано или поздно прекращается, и деловая активность выходит сначала на докризисные масштабы и затем переходит в стадию роста. У нас, к сожалению, более тяжелый случай – глубокий структурный кризис, то есть кризис, действующий более двух десятилетий сложившейся модели хозяйствования.

Я согласен с мнением Руслана Гринберга, что в нулевые годы не были решены принципиальные проблемы, обеспечивающие достаточный уровень конкурентоспособности российской экономики. Не были созданы стимулы и институты, необходимые для промышленного роста.

Руслан Гринберг говорит:

– В результате можно отметить устойчивое воспроизводство трех фундаментальных проблем российской экономики. Во-первых, низкая мотивация национального бизнеса к инновационной и инвестиционной деятельности, если она не связана с извлечением рентной сверхприбыли самого различного происхождения – от природной до административной. Во-вторых, слабость национальной финансовой системы и, как следствие, чрезмерная зависимость экономики от внешних источников финансирования – прежде всего валютных доходов от сырьевого экспорта, динамика которых оказывает определяющее влияние на состояние бюджетной сферы, динамику потребительского спроса, инвестиционную активность. В-третьих, это низкая технологическая конкурентоспособность промышленности, усиленная структурной деградацией промышленного потенциала экономики, прежде всего отечественного машиностроения.

Если быть справедливым, то надо сказать, что есть и что-то положительное в последнее время. Промышленная политика и стратегическое планирование – уже не ругательные словосочетания, хотя и нуждаются еще в адекватном содержательном наполнении.

Согласно данным, приведенным Гринбергом, общая стоимость антикризисного плана правительства, включая использование Фонда национального благосостояния, ОФЗ и госгарантий – 2,3 трлн руб. Это для сегодняшней критической ситуации слишком незначительная сумма.

Учитывая наше отставание от ведущих экономических держав, по мнению Гринберга, необходимо обеспечивать высокую экономическую динамику, порядка 7% ежегодного прироста ВВП в течение достаточно длительного периода, не менее 15 лет. Это, так сказать, целевой ориентир. Для его достижения необходима реализация целого пакета мер структурного характера. Высокие темпы роста возможны на основе существенного (как минимум до 30% ВВП) повышения доли инвестиций, т.е. их увеличения на 7 трлн руб. или 130 млрд долл. США.

 

ПЛАНИРОВАНИЕ БУДУЩЕГО

 

В промышленности чрезвычайна высока цена умения заглянуть в будущее. Это вообще важно в бизнесе, особенно в настоящее время, когда велика степень неопределенности. Наш нынешний кризис – рукотворный, поэтому у него толком нет законов. Но все же хотя бы ориентировочно надо знать, что будет с курсом валют через месяц, квартал, полугодие.

Большинство сходится во мнении, что с появлением новых сланцевых технологий цена нефти и газа будет снижаться, а с ним и курс рубля. Как быстро? Это вопрос финансовым аналитикам.

Российский экономист Степан Демура начал карьеру в начале 90-х в США, где получил известность как эксперт за заблаговременное предсказание американского ипотечного кризиса. Недавно он заявил на РБК, что в ближайшее время США вынуждены будут значительно увеличить экспорт нефти. Основная причина такой ситуации – сильное перепроизводство на внутреннем рынке в Америке, хранилища в США уже заполнены под завязку. В долгосрочной перспективе цена на нефть, после длительного периода колебаний, упадет до 12 долларов за баррель. По прогнозам экономиста, это может произойти в 2016 году. В 2015 году Демура оценивает максимальное падение нефти до 30-32 долларов за баррель.

– Кроме того, технология плазменного разрыва пласта резко удешевляет стоимость добычи сланцевой нефти, – добавил он.

Производство – это не торговля и не финансовый сектор, здесь длинные циклы, которые измеряются годами и десятилетиями. Чтобы выпустить, скажем, принципиально новый трамвай в 2015 году надо было принять решение и выполнить НИиОКР и подготовку производства лет восемь назад. Надо уметь заглядывать в будущее, видеть тенденции технологических и общественных изменений.

Около десяти лет назад мы, в процессе общения, много раз говорили специалистам Тверского вагонного завода, что им надо начинать искать другие рыночные перспективные ниши и осваивать другую продукцию, кроме плацкартных вагонов, на которых в то время специализировалось предприятие. Мы предлагали сконцентрироваться на выпуске, к примеру, высокоскоростных поездов и трамваев. Нам отвечали, что Китай и Казахстан всегда будет покупать их плацкартные вагоны. При этом они на полном серьезе были заняты освоением выпуска вагона из нержавеющей стали. Зачем? Чтобы они служили по 50 лет!

Логику некоторых наших российских производственников трудно понять? Вы уверены, что будет через 50 лет? Может, тогда будут передвигаться на летающих тарелках? Да и вы сами, что будете производить все эти годы, если ваши вагоны будут вечными?

В современном мире любая производственная компания должна стремиться управлять всем жизненным циклом изделия от идеи, проектирования и производства, до эксплуатации и утилизации.

Прошло всего десять лет. Не говоря о Китае, даже Казахстан уже производит свои собственные скоростные поезда. А ТВЗ по по-прежнему «выпрашивает» у правительства деньги на закупку своих устаревших вагонов. Но их покупают все меньше и меньше.

Вице-премьер Аркадий Дворкович недавно встретился с руководителями крупнейших грузовых операторов и вагоностроителей, чтобы обсудить ситуацию в отрасли. Участникам рынка предложено сократить мощности по производству новых вагонов. Спрос на новые вагоны из-за сокращения грузоперевозок снизился, рынку нужно не более 30–40 тыс. вагонов в год, тогда как мощности российских вагоностроителей превышают 100 тыс.

Теперь все бросились осваивать производство трамваев. Но все надо делать вовремя. Мало создать чертежи и выпустить опытный образец, его над сертифицировать, но самое главное – надо создать бренд, заслужить репутацию, – а на это уходят годы.

Если бы 10 лет назад нас послушали, то были бы сейчас на коне. Но пользоваться услугами консалтинга у нас тоже не приучены. Сегодня трамваи осваивает, кроме ТВЗ, еще и Уралвагонзавод. Трамвай «Метелица» произведен в Беларуси с участием швейцарцев. Как бы не вышло, как с вагонами.

 

ИЗ 70-Х ГОДОВ XX ВЕКА В ПЕРВУЮ ПОЛОВИНУ ВЕКА XXI

 

 

Порой переезжая с одного совещания на другое совещание, словно путешествуешь во времени: то погружаясь в семидесятые годы ХХ века, то улетая в будущее.

Судите сами. На днях я был на традиционном собрании Ассоциации станкоинструментальной промышленности. Присутствовали практически все владельцы и генеральные директора отрасли. Говорили о возможностях для бизнеса, которые открывает новый закон о промышленной политике, принятый Госдумой в конце прошлого года. Новая госкорпорация АО «Станкопром», которая создана в структуре «Ростеха», прикладывает усилия по возрождению Савеловоского завода, что расположен в Тверской области. Правительство РФ подписало постановление о выделении госкорпорации «Ростех» пяти миллиардов рублей на развитие станкостроения. Средства на отрасль будут поступать поэтапно в 2015–2016 годах. Сейчас только по программам поддержки станкостроения выделены деньги на НИиОКР по нескольким темам. Идет речь о станочных комплектующих. Все они должны устанавливаться на Савеловские металлообрабатывающие станки с ЧПУ. Таким образом вокруг Савелова может появиться еще десяток малых и средних производственных предприятий.

На другой день я побывал на мероприятии совершенно другой стилистики. Проходило оно при поддержке правительства Москвы в Технополисе «Москва». Это была сессия IТ-профессионалов, посвященная созданию сверхмощных вычислительных центров и гиперконвергентным технологиям. Речь шла об облачных хранилищах данных, новых гипермощных серверах.

На этой конференции я познакомился с выдающимся программистом Максимом Шапошниковым, техническим директором и архитектором решений компании Nutanix по Восточной Европе и РФ. Феерический человек, живет в Лондоне, а их программисты работают по всему миру. Они сманили к себе часть специалистов GOOGLe. То, что делает эта компания из Силиконовой долины, просто перечеркивает то, что готовятся внедрять лет через пять отечественные директора. Теперь нет национальных границ, не имеет значение, какое «железо» вы используете. Все решают мозги. Это новый мир, в котором надо научиться жить россиянам.

Их компания предложила рынку некий «конструктор «Лего», с помощью которого можно создавать гигантские дата-центры для облачных вычислений и гигантских хранилищ данных. При этом можно купить один кирпичик, позже докупить другой, разместить их в разных концах планеты. И так создать гигантскую и защищенную от всех неприятностей гигантскую вычислительную машину. Обслуживание таких систем доступно одному самому обычному инженеру. Удивительно, но услугами Nutanix пользуются и ЦРУ, и ФСБ – здесь невозможна утечка информации, поскольку все просто, и в то же время безопасно.

Вычислительные мощности и объем хранения данных теперь ничем не лимитированы. Это открывает совершенно другие возможности для стандартизации внутренних процедур умных производств. Это и электронные архивы, и электронные нормативы, технические регламенты, контроль и планирование всех производственных процедур.

Теперь нужно решить только несколько организационных и технических задач.

 

НЕЛЬЗЯ СТАРЕТЬ И ПЕРЕСТАВАТЬ МЕНЯТЬСЯ

 

Самая большая проблема для многих российских руководителей – как регионов, так и промышленности – в том, что им никак не удается переменить свое сознание и управленческие привычки, доставшиеся из советской эпохи. Привычка думать по-советски передается из поколения в поколение и вредит делу.

В современном мире, чтобы быть успешными, необходимо перестать мечтать о «импортозамещении» и удовлетворении внутреннего спроса. Вообще в бизнесе бессмысленно удовлетворять потребности. Это стратегия вечного отставания. Успешный руководитель не удовлетворяет, а создает новые потребности и целью ставит найти уникальное место своей компании или своего региона в глобальном разделении труда. Надо не тратить время на «удовлетворение потребностей», которые не вы создавали, а их генерировать. Только так можно стать действительно успешным.

И второе правило. Никого не интересует, какова себестоимость вашего продукта (будь то хоть туристические услуги или изделия машиностроения), и не интересует, каковы его реальные потребительские качества. Имеет значение только репутация. Когда вы научитесь управлять репутациями, вас можно будет назвать настоящим руководителем.

Причина гибели не только бизнес-компаний, целых регионов и даже цивилизаций в том, что они стареют и перестают меняться. У них пропадает желание соответствовать времени, тогда прекращается эволюция коллективного сознания, происходит отказ от культуры, от научного поиска, от экономического развития.

Если болезнь не запущена и инстинкт самосохранения еще не атрофирован, то такие деградирующие системы можно вылечить средствами идеологии, внедряя в коллективные бессознательные привычки к непрерывным улучшениям. Примерно это сделали мудрые государственные деятели Японии и Южной Кореи, которые за несколько десятилетий превратили свои страны из отсталых феодальных государств в технологические лидеры. И мы видим, что произошло в Северной Корее, где главным было сохранение преемственности власти. Сама по себе частая смена власти не панацея и даже вредит, так как теряются сотрудники с опытом, но несменяемость – это больший вред. Поэтому в корпорациях должны быть выстроены кадровые лифты, созданы условия для самозанятости и самоуправления. Свобода для инициативы сотрудников – часто залог успеха компании.

Идеология и экономика – это две неразрывные части единого целого. Можно спорить, что первично: экономика или идеология, но только меняя сознание, можно соответствовать вызовам времени и побеждать в конкуренции.

Для успеха дела необходимо немного. Государственные деятели и владельцы бизнес-компаний должны быть озабочены судьбой страны или компании, а не продлением собственной карьеры на вершине власти. «Карьерные властители» обычно создают «вертикали», главная цель которых – лишь препятствовать изменениям. В этом случае мы получаем «ледяное царство», которое рассыпается при малейшем внешнем воздействии.

Великие государственные деятели и великие менеджеры умеют управлять потоком изменений, не допуская турбулентности. В этом и проявляется их величие.

В современном мире важнейшими факторами конкурентоспособности, например, территорий становятся медицина, образование и общая культура. Как ни странно, но именно гуманитарная сфера обеспечивает доминирование в экономике и военном деле. В этот новый мир вернулись традиционных ценности, которые определяют успех: уважение к сотрудникам и коллегам, благоразумие всех участников процесса. Есть куда более весомые ценности, чем финансы, кредиты, нефть и газ. Сегодня даже золото не является мерилом труда. Сейчас другие ценности. Совсем другие. Кто поймет, тот будет допущен в будущее. Кто не поймет – тот останется в прошлом.