Лишь бы не было войны

 

Здравствуйте, дорогие читатели!

 

Невеселые новости приходят в этом сентябре из разных концов планеты. Вроде бы ничего глобально-критичного, но, как в ослабленном организме, то там кольнет, то тут стрельнет. Уже несколько месяцев продолжаются военные действия в Сирии. С упорством, достойным лучшего применения, Запад продолжает способствовать свержению ближневосточных светских диктатур, возникших еще в 60–70-е гг.

XX века при активном содействии СССР. И практически везде на их место заступают исламисты: казалось бы, гибель американского посла в Ливии, спустя год растерзанного толпой фанатиков так же, как растерзали бывшего ливийского лидера Каддафи, должна бы образумить Вашингтон. Но маховик по свержению сирийского президента Башара Асада уже запущен, и его невозможно остановить.

Одновременно разгорается еще один конфликт, который, как и события в Сирии, пытается не замечать Россия. Китай и Япония предъявляют свои права на острова Дяоюйдао (японское название – Сенкаку). Острова эти долгие годы никого не интересовали и принадлежали частному владельцу, японской семье. Но, когда правительство Японии выкупило эти острова в госсобственность, в Китае начались антияпонские волнения, вплоть до сожжения японских машин.

Какое все это имеет отношение к теме нашего журнала – развитию территории? Да самое прямое. С одной стороны, обидно, когда то, что ты делаешь, идет прахом – что неминуемо случается во время войны. С другой – как ни странно, война в современном мире является способом разрешить накопившиеся внутри страны экономические и политические проблемы. Это мы видим на примере Китая, где затормозился рост экономики, а руководитель страны Ху Цзинтао должен уступить место своему преемнику.

То, что происходит сегодня в Китае, показывает, что вопросы территориального маркетинга надо рассматривать не сквозь призму сиюминутной конъюнктуры, а как-то более стратегически. В «нулевые» годы западный мир активно избавлялся от промышленности. «Пионером» здесь была Великобритания, с ее т.н. «тэтчеризмом». Еще в 80-е гг. XX века премьер-министр Маргарет Тэтчер железной рукой закрывала по всей стране шахты, сталелитейные заводы и т.д. Новой экономикой Англии должна была стать «экономика знаний». На этом фоне и начал зарождаться «территориальный маркетинг»: унылые мрачные города Северной Англии и Уэльса искали новое лицо. Искали и нашли. Лет 10-15 казалось, что все прекрасно. Серые закопченные улицы, где раньше ничего, кроме скуки и молодежной преступности не водилось, преобразились. Вместо доков появились стильные лофты, вместо фабрик – торговые центры. Правда, молодежная преступность тут же возродилась в этническом варианте, в Великобританию ломанулись жители ее бывших колоний, которым уже никто не предлагал тяжелую работу на заводах и фабриках… «Мы будем торговать брендами, – решили англичане, – а работают пускай китайцы, согласные трудиться за 10 долларов в месяц, пусть у них портится экология и все такое прочее».

И пошло-поехало по всему миру. Испанский город Бильбао, сменивший тяжелое машиностроение эпохи Франко на музей Гуггенхайма, стал притчей во языцех у теоретиков территориального маркетинга. Появился презрительный термин, обозначающий то, от чего ушла Европа и к чему пришел Китай, - «экономика дымовых труб».

Однако ж китайцы – тоже люди. И работать на весь мир за копейки всю жизнь не согласились. Постепенно там начал расти уровень жизни. С одной стороны, это было хорошо, так как открывало перед производимыми в новом глобальном мире товарами новый гигантский рынок сбыта. А с другой – кто ж будет работать вместо «забуревших» китайцев, куда вместо Китая переместится промышленность? Да и самому Китаю что делать, если он утратил свое главное преимущество – дешевую рабочую силу? Тоже развивать «экономику знаний», сферу услуг и открывать центры современного искусства?

Мир уперся в тупик. Россия этого тупика пока не замечает, поскольку у нас не было особого подъема ни в одной отрасли, кроме нефтегазовой. Налоги от продажи нефти и газа позволяли Российской Федерации содержать огромную армию чиновников всех мастей, непомерно большие и неэффективные силовые структуры и т.д. и т.п. По сути, государство было огромным «собесом». Какой смысл развивать реальный сектор экономики, малый бизнес, приводить в порядок уездные города, когда есть нефтяная труба? Те, кто не «сидит на трубе» прямо, сидят на ней косвенно: через коррупционные схемы, пронизавшие российскую экономику.

Но рецессия мировой экономики ведет к уменьшению спроса на нефть и газ, падению цен на них. И очень скоро это почувствуют все – от политиков до мелких взяточников вроде врачей и учителей.

Интересно, какой выход подскажет история в этот раз? Хочется как заклинание повторить старинную фразу: «Только бы не было войны». В этом номере о перспективах развития России рассуждают деятели разных уровней – от муниципальных до федерально-известных. Всех их объединяет одно редкое по нынешним временам свойство – патриотизм. Такой вот получился тематический журнал. Читайте, высказывайтесь в письмах или на нашем сайте. Мы ждем ваших отзывов.