Инновационная экономика: мечты и реальность

Что сегодня происходит в особой технико-внедренческой зоне в Дубне

 

Сегодня много говорится о технологической модернизации. За годы президентства Дмитрия Медведева сделано немало попыток перевести промышленность на высокотехнологичные рельсы. Возможный вариант этого стратегического направления – создание особых экономических зон технико-внедренческого типа

Дубнинская ОЭЗ является одним из таких проектов. Принципы работы ОЭЗ: государство обеспечивает строительство инженерной инфраструктуры, автомобильных дорог и, самое главное, всех необходимых объектов социальной сферы – здравоохранения, культуры и спорта. В Дубнинской ОЭЗ действует режим налоговых льгот. Предприятия-резиденты будут освобождены от налога на имущество и на землю в первые пять лет работы. Единый социальный налог уменьшен с 26,5 до 14%. Налог на прибыль уменьшен на 5,5%. Важной льготой для компаний-резидентов была льгота по налогу на имущество, так называемые пятилетние каникулы, когда после ввода в эксплуатацию в течение пяти лет налог не платился. Сейчас эти «каникулы» продлены до 10 лет. Такой же период льгот сделан по налогам на землю. Доналоговая плата за землю здесь в 8–10 раз меньше, нежели применяемая в других местах.

Проекту особых экономических зон более пяти лет. Уже сейчас можно сказать, что многое реализовано, проект состоялся, однако немалые радужные перспективы, анонсированные в середине 90-х, пока так и остались в области ожидаемого будущего. Чем живет сегодня особая экономическая зона г. Дубны, нам рассказывает руководитель территориального управления РосОЭЗ по Московской области Александр Рац.

– Александр Алексеевич, в чем, собственно, заключается идеология свободной экономической зоны, ныне действующей в городе Дубне?

– Вопрос развития наукоемких технологий и наукоемких производств в современной России оказался не таким простым. В прошлом веке, во времена плановой, государственной экономики, реализовать научные достижения в конкретном производственном проекте было проще. Ставилась задача – создать ракету, спутник или, скажем, атомную бомбу, и она выполнялась всеми ресурсами отрасли, а если необходимо – страны.

В наши дни мы живем совсем в иных условиях и не можем опираться на советскую практику. Сейчас более важен опыт экономически развитых стран. И этот опыт показывает, что за последние полвека специализированные научно-технологические зоны, территории или технопарки стали базовым форматом в научно-технологическом прогрессе и внедрении высокотехнологических производств. Самый известный пример – знаменитая Кремниевая долина. Менее известны, но не менее развиты такие зоны, как Исследовательский треугольник в Северной Каролине (США), IT-центр в Бангалоре (Индия), технопарк Синчжу в Тайване и десятки, сотни многих других.

Надо отметить, что практически во всех случаях, кроме, может быть, Китая, создание и становление таких научно-технологических зон потребовало значительного времени. Та же самая Кремниевая долина начала формироваться в конце тридцатых. Правительства стран, оказывая помощь в развитии этих зон, не ждали моментального эффекта уже завтра, но вкладывались в будущее.

К сожалению, наша страна никогда не занимала передовые позиции на рынке научных технологий. До сих пор у нас нет крупных корпораций, бизнес которых строился бы на высоких технологиях. России, кроме некоторых атомных и космических технологий (например, запуска космических аппаратов), почти нечего предложить на международном рынке. Ну, может, есть еще ниша на рынке вооружений.

– Какие итоги пятилетнего развития особой экономической зоны можно назвать на сегодняшний день?

– Конечно, нам еще рано подводить итоги. Однако кое-что за эти годы было сделано. Еще несколько лет назад здесь было чистое поле. Сейчас тут здание конгресс-центра, предназначенное для размещения администрации зоны, проведения конференций, выставок, два здания офисно-делового назначения для размещения персонала компаний-резидентов. В этом, 2012 году будет введено в эксплуатацию здание гостиницы на

129 мест.

На площадке, располагающейся на правом берегу Волги, создана инфраструктура для размещения промышленных производств, принадлежащих компаниям-резидентам нашей зоны. Это все построено государством, на государственные деньги. Фактически государство создает условия наибольшего благоприятствования для компаний, занимающихся научно-техническими разработками. На левой стороне – готовые офисы, на правой – участки под производственную застройку. Тут проложены дороги, инженерные сети, решены все юридические вопросы. Кроме льгот по налогам на прибыль, социальному налогу в нашей зоне в этом году будут применяться таможенные льготы. Построен свой таможенный терминал, и сейчас идет передача оборудования таможенной службе.

Фактически любая компания, решившая начать бизнес, может быстро развернуться на подготовленном месте, не упуская благоприятную рыночную конъюнктуру.

Однако пока, к сожалению, главный участник зоны – это государство. Без него сейчас не обойтись. Еще 10–15 лет назад считалось, что рынок сам отрегулирует все проблемы экономики. Но шли годы, а инновационная экономика так и была недостижимой в реальности. Со временем стало ясно, что без государственной помощи и государственного вмешательства невозможно построить наукоемкую промышленность. Нужна инфраструктура, нужны особые институты развития, целевые программы, создание особых условий. Всем этим государство стало заниматься лишь в  последние 5 лет.

Особые экономические зоны – это только одно из направлений подобной деятельности. Есть проект «Сколково», есть программа технопарков, есть госкорпорация «Роснано», которая в свою очередь создает сеть нанотехнологических центров, для того чтобы уникальное оборудование было доступно участникам этого сектора рынка. Поддерживается Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, еще известный как Фонд Бортника. Стали выделяться средства на старт наукоемких проектов в производственной сфере. Можно еще много перечислить позиций, по которым государство предприняло и продолжает предпринимать шаги по поддержке инновационной деятельности.

Однако пока не видно адекватной реакции со стороны коммерческих организаций. Не появилось крупных коммерческих корпораций, которые на своем флаге написали бы, что они разрабатывают и производят что-то новое, высокотехнологичное. И даже средних и мелких компаний такого рода немного. Это является главной проблемой технопарков и особых экономических зон. Государство свою часть пути прошло. Дороги построены, сети проложены, льготы предоставлены. Со стороны же коммерческих компаний нет необходимых темпов развития, да и сама генерация, увеличение числа таких производств, пока очень невысока.

Мы планировали, что в созданной особой экономической зоне будут работать до 300 компаний-резидентов. Но пока их всего 80. Конечно, количество их постоянно увеличивается, но сейчас весьма медленно.

Но тем не менее целый ряд компаний работает в Дубниской ОЭЗ. В прошлом году количество рабочих мест перевалило за 1000. Объем производства превысил миллиард рублей. Цифра очень небольшая, но она достигнута небольшими, некрупными компаниями, которые здесь арендуют помещения. Да и большинство компаний, работающих в ОЭЗ, занимаются IT-продукцией и инжинирингом. Компаний, производящих конкретную продукцию, пока не так много.

Пока еще ни одна компания толком не построилась, не возвела производственные корпуса. Появится второй поток, когда в эксплуатацию начнут вводиться уже собственные объекты компаний.

В первом квартале следующего года будет введен в эксплуатацию высокотехнологичный научно-производственный комплекс «Бета» по производству медицинской техники для каскадной фильтрации плазмы и других методов гемокоррекции.

Компания «НАНО КАСКАД», дочернее предприятие компании «Трекпор Технолоджи», получила статус резидента особой экономической зоны «Дубна» в 2008 году. В соответствии с соглашением о ведении технико-внедренческой деятельности она обязалась построить и ввести в эксплуатацию научно-производственный комплекс по разработке и производству изделий для каскадной фильтрации плазмы крови общей площадью 16,2 тысячи кв. м. Проект осуществляется совместно с «Роснано», новый комплекс получил название «Бета». Ранее «Трекпор Технолоджи» уже построила в Дубне научно-производственный комплекс «Альфа», который позволил наладить выпуск отечественных плазмофильтров и аппаратов для плазмафереза на основе трековых мембран, одной из прикладных разработок ученых Дубнинского объединенного института ядерных исследований.

Первая свая на строительстве НПК «Бета» была забита в июле 2010 года, плановый срок сдачи комплекса в эксплуатацию – первый квартал 2013 года. Специалистами Лаборатории ядерных реакций имени Г.Н. Флерова Объединенного института ядерных исследований для НПК «Бета» в рекордные сроки создан новый, рекордный по своим параметрам ускоритель – циклотрон DC-110, который призван обеспечить небывало высокую производительность получения трековых мембран. Эти мембраны наконец помогут сделать доступными манипуляции с очисткой крови для всех нуждающихся, а таковых у нас в стране и за рубежом немало. Как известно, заболевания сердечно-сосудистой системы являются главной причиной смертности.

Всего с «Роснано» у нас финансируются восемь проектов. И это наиболее интересный и крупный проект. На прошлой неделе подписано соглашение, по которому «Роснано» продаст свою долю в этом проекте одной из испанских компаний. Это позволит выйти на рынки за границами страны.

Еще один проект научно-медицинской сферы готовится совместно российско-немецкой компанией «Фрерус», которая была создана при участии мирового лидера в гемодиализе корпорации Fresenius Medical Care AG. На правобережной площадке особой экономической зоны планируется построить  высокотехнологичный научно-производственный комплекс «Гамма» по разработке и производству капиллярных диализных фильтров (диализаторов), оборудования для гемодиализа и других методов экстракорпорального очищения крови. Запустить новый комплекс планируется в 2015 году. И еще один проект, связанный с Фрезениусом, – строительство сети клиник для гемодиализа и плазмафереза на территории нашей страны. Таким образом, формируется и сеть сбыта продукции.

Это очень хороший, практически идеальный пример и для других разработчиков и производителей.

– В чем, собственно, кроются основные сложности реализации наукоемких производств в нашей стране?

– На мой взгляд, для перелома ситуации должна измениться культура бизнеса, должен сформироваться новый стереотип «истории успеха». Бизнес лозунги не читает, а смотрит на успешность проектов. Если сосед заработал таким-то способом, то, значит, и я так могу. Чем интересней всего было заниматься в конце 80-х – первой половине 90-х? Конечно, торговать. Никто производством не занимался. Не знали, как сделать деньги на производстве. Постепенно научились производить. Уже в нулевые научились интегрировать чужие разработки в свое производство. Появились компании, занимающиеся инжинирингом. Сами производители стали переходить на технологии, соответствующие уже не сегодняшнему, а завтрашнему дню.

А вот создавать свои подразделения по новым разработкам или заказывать их у соответствующих компаний пока еще не научились. Если вспомнить имена известных мировых компаний, практически любых, в любой сфере, то все они имеют подразделения по разработке и исследованию. В противном случае ты неконкурентоспособен. Наши компании не очень-то хотят этим заниматься.

Еще одна особенность рынков высоких технологий в том, что они глобальные, охватывают весь мир. И если производитель не обладает глобальной конкуренцией, то он проигрывает не только на общемировом рынке, но и на своем, местном.

По этой причине государство уже само заставляет компании, которые от него зависят, заводить планы развития и разработки, тратить средства на наукоемкие исследования в своей сфере. Это, впрочем, нормально. Как показывает история мировой экономики, здоровое администрирование приносит свои плоды. Самый известный пример – это Южная Корея, где вся инновационная экономика была построена путем администрирования. Там же нет тысяч малых и средних предприятий. Вся инноватика Кореи – это десяток крупных компаний. И всех их в свое время заставили заниматься этим делом. И каких они достигли успехов, известно хорошо.

Судьба даже таких «свободных» и «независимых» зон, как Кремниевая долина, также состоялась не без государственного вмешательства. Однако это было не прямое администрирование, но вливание средств через размещение крупных заказов, требующих большой инновационной работы. У нас тоже возможно такое. Сейчас поставлен вопрос о том, можно ли в ходе военных разработок получать большой объем технологий двойного назначения, которые можно использовать в гражданских отраслях.

Развитию отечественной инноватики также мешает устройство рынков. С нашей точки зрения, они устроены неправильно. Кредит в банке под инноватику получить нельзя. Не существует и такой системы, как NASDAQ, которая позволила бы торговать ценными бумагами высокотехнологичных компаний.

Также в современной России формула «цена – качество» при принятии решения о заключении сделки, увы, не всегда имеет первостепенное значение. Не всегда более качественное и даже более качественное и дешевое продается лучше. Если при подобной сделке кто-то кому-то заплатил и реализовал свою продукцию на рынке, а ты вложил средства в разработку, но не заплатил кому-то и поэтому не продал, то поневоле подумаешь: нужно ли создавать продукцию с улучшенным качеством и уменьшенной ценой? Поле коррупции создает большие проблемы в этой сфере. Некоторые аналитики высказывают такое мнение: может быть, нашим компаниям уйти отсюда и для начала отвоевать себе место на Западе или на Востоке, а потом уже возвращаться назад?